1978. Na Rua Irlanda do Norte, em Belfast

Безумство храбрых :|

Эта фраза из:

1. Максим Горький - «Песня о Соколе» 

2. Б. Стругацкий (под псевдонимом С. Витицкий) - «Поиск предназначения или 27-я теорема этики» 

3. «Обыкновенное чудо» (1978)

Матросы британского легкого крейсера "Белфаст" (HMS Belfast (C35)) фотографируются с котом Франкенштейном (Frankenstein), жившим на корабле в 1942-1943 годах.

Танцующие девушки из Дважды Краснознаменного имени А.В. Александрова ансамбля песни и пляски Советской Армии. СССР, 1978 год.

C-3PO на 50-й церемонии вручения наград премии "Оскар". 1978 год.

Этот «резиновый тюльпан» способен бережно поднимать тяжёлые предметы

Как это устройство, похожее на сдутый воздушный шар, может бережно поднимать тяжёлые предметы?

Да … , может! Специалисты Лаборатории компьютерных наук и искусственного интеллекта при Массачусетском технологическом институте (MIT) и Гарвардского университета создали робота, предназначенного для деликатной работы с самыми разными предметами.

При этом его внешний вид не соответствует канонам робототехники: он больше напоминает не руку, в виде которой обычно делают подобные захваты, а резиновый тюльпан, или сдутый воздушный шар или же венеринумухоловку (хищное растение, которое ловит насекомых).

Тем не менее именно этот уникальный внешний вид делает устройство невероятно эффективным, считают разработчики.

Под его резиновой и герметичной «кожей» находится каркас, на создание которого учёных вдохновила техника оригами (специалисты любят использовать её в своей работе).

Каркас представляет собой конус, который складывается в технике оригами. Конус соединен с вакуумным устройством, которое и отвечает за складывание конструкции в момент захвата, сообщает Mit News .

Стоит устройству разместиться над предметом, который необходимо взять и поднять, как вакуумное устройство заставляет «кожу» сжиматься, складывать каркас и превращать «тюльпан» в узкую воронку.

Ребристая внутренняя поверхность «сложившегося цветка» помогает ему удерживать вещи. Всё это позволяет новому роботу поднимать хрупкие объекты весом в 100 раз больше его самого, не причиняя им при этом никакого вреда.

Смотрите сами, как это работает ….

Морской чёрт и загадочные черви

У побережья Коста-Рики учёные получили фотографии новых видовглубоководных обитателей.

Исследовательское судно Falkor, принадлежащее Институту океанологии Шмидта, завершило трёхнедельную миссию у побережья Коста-Рики.

В ходе научной экспедиции специалисты изучили океаническое дно и открыли четыре ранее неизвестных вида кораллов и шесть новых видов животных.

Офиуры, или змеехвостики. Эти морские существа обитают на глубине до 8 км.

Новый вид медуз Cyanophore

Глубоководный осьминог

Чёрные кораллы

Редкая глубоководная акула-призрак, или химера

Ксилофаги — двустворчатые моллюски

Голотурия, или морской огурец

Новый вид рыбы из отряда удильщикообразных, или морских чертей

Неизвестный ранее вид морского червя

Скопление рыб-сабель

Морская лилия

Многие из этих глубоководных существ способны выживать без света и кислорода за счёт метана, выделяемого со дна океана

Пилоты авианосца ВМС США отдыхают, играя с талисманом корабля, июль 1944 года.

БЛАС РУИС

Блас Руис де Эрнан Гонсалес – конкистадор, при изучении истории жизни которого вспоминаешь то капитана Блада, то капитана Джека Воробья. Дважды бежал из плена, первым из белых ступил на землю неизведанной страны, убил короля другой и узурпировал в ней власть; оставил загадку своего исчезновения, некий «открытый финал», как конец этого приключенческого романа, достойного пера Рафаэля Сабатини.

Перед вами история, практически не описанная на русском языке и поверхностно изложенная на английском, а история, между тем, удивительная. Происходили эти события безо всяких тысяч кортесовских союзных индейцев: 100-200 человек, достигнувших всего не числом и голыми технологиями, а прежде всего мужеством, харизмой, хитростью и смекалкой. На положительных героев они походили мало – сравнение с Джеком Воробьём тут очень неслучайно. Движущей силой событий, о которых пойдёт речь, являлись не высокие устремления, а исключительно личное честолюбие с жаждой власти и богатства.

Но прежде, чем говорить о самом герое, нужно небольшое отступление, чтобы пояснить, о каких событиях идет речь. Конкиста, но не в Америке?

Колонизация Дальнего Востока вообще и Юго-Восточной Азии в частности – изначально больше дело португальцев и голландцев, нежели испанцев или кого-то ещё. Именно португальцы первыми связались с Японией и закрепились южнее; но, как известно, в 1580 году Португалия в результате династического кризиса и небольшой войны оказалась под властью Испании вместе со своими колониями.

Был и второй фактор появления испанцев в этом регионе. К концу шел лишь XVI век, а неизведанных и более-менее доступных земель становилось всё меньше. Ещё в 1573 году король Испании Филипп II издал «Ордонансы о новых открытиях». Данный документ по замыслу монарха должен был остановить Конкисту: земель, мол, и так достаточно. Даже само слово «Конкиста» фактически запрещалось.

Но маховик исторических процессов так просто не остановить: подданные Филиппа II не собирались прекращать движение. В Америке что-то сделать было уже и трудно, и бессмысленно. Трудно потому, что пределы экспансии Испании упёрлись в границы мест, где вести её было уже очень сложно; на юге нашла коса на камень с арауканами, а окончательное покорение Северной Америки вообще будет делом начала XIX века. Бессмысленно же потому, что все территории уже поделили.

В каждой колонии давно сидели свои «царьки», лебезить перед которыми ради устроения хорошей жизни за океаном хотелось далеко не всем. Даже то, что ещё не было захвачено, уже имело законных хозяев. Прошло всего-то полвека с высадки Кортеса, а личное обогащение в Новом Свете стало практически невозможным. Австралию откроют только в 1606 году, и ещё долгое время она будет малодоступна. Исследование Африки «вглубь» пока не оправдывает себя экономически.

Поэтому люди, родившиеся на какие-то 50 лет позже положенного, обратили взор на другие земли. Например, Хуан Австрийский пытался стать королём Туниса; но Северная Африка – это борьба фактически с османами, а значит, большая война. Некоторые испанские авантюристы сотрудничали с итальянцами и госпитальерами; кто-то выбирал военную карьеру на европейском театре боевых действий – воевала Испания в эти годы постоянно; кому-то достаточно было весёлого жизненного пути де Контресаса или славного служения королю по примеру Ромеро. Но всё ещё оставались безумцы, жаждущие лавров Кортеса, Писарро, Альварадо. Прийти в неизведанный белым человеком край и покорить его, дабы лично пожинать самые сладкие плоды своих завоеваний.

Блас Руис де Эрнан Гонсалес был именно из таких людей, ведомых честолюбием и алчностью на совершенно невообразимые авантюры, или, по крайней мере, такой образ он себе старательно создавал.

Наше повествование начинается с конца 1592 года: век минул с момента, как Колумб открыл Америку и де-факто колониальную эпоху. В порт Манилы, столицы Филиппин и главного оплота Испании в регионе, прибывает корабль. С него сходит на берег Блас Руис, никому не известный юноша. Ему не то 21 год, не то 23 – данные на эту тему разнятся.

Откуда он взялся, известно исключительно с его же слов, пересказанных знакомыми. Руис утверждал, что он бедный идальго родом из-под Сьюдад Реаля, что в Кастилья-Ла-Манча (земляк Дону Кихоту). По словам Руиса, изначально он прибыл из Испании в Америку. Одни утверждают, что в Перу, другие – что в Новую Испанию. Трудно сказать, путался ли в объяснениях сам Блас Руис или это уже ошибки пересказов. В любом случае, внятных следов в документах он не оставил ни в той, ни в другой американской колонии. Как именно он оказался на Филиппинах, тоже неизвестно.

Хронисты утверждали, что в Америке у Руиса была жена: то ли молодая женщина, вусмерть его «запилившая», то ли наоборот – богатая матрона, этакая мадам Грицацуева, деньги которой он использовал для организации своей авантюры. Одни пишут, что прибыл Руис в Манилу без гроша в кармане, другие полагают, что деньги у него водились. Из всех этих неясностей, а также последующих головокружительных событий и начала рождаться еще одна версия.

Блас Руис, по слухам, был замечен в странных контактах с «имперской госбезопасностью». Его неясное происхождение и отсутствие внятных следов его пребывания в Америке в совокупности с недюжинными способностями командира и невероятными конкистадорскими качествами (безо всякого военного опыта) наводили на мысль, что Блас Руис был на самом деле не тем, за кого себя выдавал, и состоял «на секретной службе Его Величества». Забегая вперед, укажем, что несколько загадочный финал жизни Руиса тоже подходит для этой теории.

Пока что никому не известный Блас Руис прибился к отряду португальца Грегориу Варгаша, который отправлялся в Тямпу (современный Вьетнам) с богатым грузом. Самого Руиса, конечно, не интересовала торговля – в его планах было завладеть властью, пусть пока ничего, кроме твёрдой руки и головы на плечах, для решения этой задачи не имелось. Но планы его были нарушены.

Дело в том, что местному монарху за некоторое время до того нагадали смерть от рук некого бородатого белого человека со шрамом на лице, поэтому появлению Руиса и Варгаша, которые, как всякие уважающие себя иберийцы, носили бороды, никто не обрадовался. От расправы спасло только отсутствие шрамов на лицах. В итоге у конкистадоров отобрали всё: корабль, груз, личные ценности, оружие и инструменты, и выпроводили к границе Камбоджи. По другой версии, существующей в источниках, никто Руиса не отпускал: он просто сбежал, что также вполне вероятно.

Ситуация была отчаянная, тут бы и сгинуть – но только не с талантами Бласа Руиса. Он принял командование над оставшимися европейцами, всего семью (испанцы и португальцы), и потребовал от первых встречных камбоджийских военных аудиенции у короля, заявив, что обладает ценными сведениями.

Возвратимся к теме «шпионской» деятельности Руиса: он не просто наговорил небылиц людям, которым сдался, и королю; каким-то неведомым образом этот человек, никого не знающий в Азии, прибывший сюда месяца три назад, действительно знал о планах Сиама (ныне Таиланд) атаковать Камбоджу.

Монарх Сатха в Ловеке, столице страны, отнёсся к донесению серьёзно: видимо, говорил авантюрист очень убедительно. Когда же информация подтвердилась, правитель возлюбил Бласа Руиса как родного (Сатха называл Руиса «сыном»). Ему же было поручено играть важную роль в подготовке к обороне Камбоджи от Сиама. Этому Блас Руис уже не очень порадовался, так как понимал: Камбодже не выиграть в этой войне.

Сиам не просто так не был колонизирован. Тайцы всегда были крайне воинственным народом с отлично организованной армией, и королевство у них было могучим, успешно претендующим на роль региональной державы. Камбоджа же, населённая кхмерами, не была ни могущественной, ни воинственной; но Руис отослал Варгаша и ещё одного своего человека, Велозу, на Филиппины за подкреплением, а сам начал готовить оборону.

Так прошло полгода. Руис объяснял камбоджийцам преимущества огнестрельного оружия (сыгравшего значительную роль через несколько лет), ждал возвращения Велозу, а также наёмных войск в союзники. Но набранные невесть где местные наёмники, как оказалось, на полпути к столице решили остановиться и дождаться определения победившей стороны. Положение стало отчаянным, надежда оставалась только на Манилу. Как выяснилось, надежда была тщетной.

Руис встретился с Велозу уже в плену у сиамцев, куда попал после сокрушительного поражения в битве. Товарищ поведал, что никаких войск ему в колонии не дали, а по пути обратно он был схвачен сиамцами, которых он убедил отпустить его для ведения неких переговоров с Испанией от имени Сиама. Руиса же, вместе с ещё двумя соотечественниками (Франсишку Мачаду и Пантелеймоном Карнеро) заковали в цепи, посадили на корабль и отправили в Сиам работать на плантациях.

На борту джонки Руису удалось поднять мятеж среди пленных кхмеров и китайских рабов (как он общался с китайцами – это вопрос о причастности его к «секретной службе»). После победы над сиамским конвоем Бласу пришлось сражаться еще и с освобожденными китайцами. В результате стычки Руис, Мачаду и Карнеро втроём перебили значительную часть бывших рабов, а оставшиеся в живых безоговорочно признали Руиса командиром. Джонка, груженая сиамскими трофеями, сменила курс и отправилась в Манилу.

С первого захода Руис не добился успеха, но теперь у него имелись деньги и репутация; новая экспедиция в Камбоджу была не за горами.

Падение Сатхи, бежавшего из своей столицы куда-то на север, вовсе не расстроило планов Руиса. Напротив, теперь он убеждал колониальные власти Манилы в том, что легко присоединит Камбоджу к владениям Испании. Вместе с Велозу (на которого Руис зла не держал) они даже составили проект договора. По этому договору, в обмен на защиту от Сиама, Камбоджа должна была стать вассалом Испании, король обязался принять христианство, и назначался генерал-губернатор. Таковым должен был стать не Руис, а Хуан Суарес Гальинато – знатный человек с военным опытом и высоким военным чином. Стоит ли говорить, что в планы Бласа Руиса такой поворот не входил? Но об этом позже.

Подготовка к экспедиции шла полным ходом; денег хватало, но людей не хватало катастрофически.

При Хуане Суаресе Гальинато было около 120-130 человек – хорошо подготовленные испанские солдаты, ничем не хуже европейских терций. Также вызвались идти за Руисом некоторые из освобождённых им кхмеров и китайцев, но и с ними численность «войска» не доходила до 200 человек. Пополнение нашлось неожиданно.

На Филиппинах оказались некие японцы, которые изъявили желание воевать на стороне испанцев. Судя по всему, это были ронины вперемешку с простыми пиратами, числом 20-30 человек (история не сохранила их имен). Скорее всего, они причисляли себя к христианам. Даже такой небольшой отряд являлся силой, тем более что испанцы имели отличное оружие и доспехи, много аркебуз. Японцы тоже снаряжены были прилично. Всё это мы хорошо знаем по книге Диего Адуарте, повествующей о доминиканцах в Юго-Восточной Азии. Адуарте был монахом, но скоро ему предстоит стать ещё и воином.

Весна 1596 года. Экспедиция, призванная заключить договор и оказать военную поддержку, уже собрана. Велозу передал сеньору Хуану Суаресу Гальинато информацию о том, что форпост в Сингапуре подвергся набегу и нуждается в срочной помощи. Рассказ изобилует реалистичными подробностями: в испанском его изложении есть фраза о том, что «гарнизон дошёл до того, что ест ящериц».

Трудно сказать, была ли это полуправда или абсолютная ложь. Так или иначе, Гальинато немедленно бросил всё и отправился в Сингапур. Блас Руис объявил, что командование переходит к нему, и, не дожидаясь возвращения формального командира, экспедиция двинулась в путь на трёх кораблях. Флагманский фрегат под командованием Варгаша, уже нам знакомого, до места не дошёл – из-за непогоды он вернулся обратно, а джонки Велозу и Руиса добрались благополучно. В активе у них имелось всего чуть более сотни человек: испанцы и отряд японцев.

На месте Бласа Руиса опять ждал неприятный, но прогнозируемый сюрприз. Старый король, который называл Руиса сыном, не вернулся ни в Ловек, ни в Пномпень. Он находился где-то на севере, предположительно в Лаосе, а место его занял узурпатор, имеющий в разных источниках разные имена – Тьхунг Прей, Парабантул, Рама Прей.

Прей был совершенно не рад испанцам. Он отказался с ними о чём-либо говорить и велел не покидать пределов порта с примыкающим к нему иностранным кварталом, занимаясь только торговыми делами. Руис и Велозу оказались в тупике, вдобавок им надо было торопиться, пока из Сингапура не вернулся их формальный командир.

Ко всему прочему, начались проблемы с китайцами, оказавшимися в том же порту. Виновных история не указывает, но после стычки, расстреляв китайцев на подходе и обратив врага в бегство, испанцы захватили китайские корабли и даже частично разграбили и сожгли китайский квартал (и это отрядом всего в 60 человек).

Прей потребовал объяснений. Местный миссионер Хименес также призывал испанцев пойти к нему на поклон. Новый королевский дворец находился не в Пномпене, а в Срей Сантор, куда добираться нужно было морем. Руис понимал, что ничего хорошего от визита к Прею ждать не придется. Он погрузил 60 человек на две большие лодки и маленькое посыльное судно (остальные оставались в порту). Отправился с ним и Адуарте.

В порту их ждали неприятности. Прей, сам же вызвавший испанцев, отказал им в приёме. У дворца у них отобрали большие лодки, оставив только малую – посыльную. Руису и Велозу передали условия короля: возместить китайцам все убытки и немедленно покинуть страну. Той же ночью испанцы собрали военный совет, описанный Диего Адуарте: «Все согласились, что кхмеры смелы только со слабыми. Уступить им сейчас означает показать им нашу слабость, а это верная смерть».

Испанцы разработали совершенно безумный в своей дерзости план, основанный на том факте, что армия малайского наёмного командира Лаксаманы, лояльного Прею, ушла на север – решать проблемы с Тямпой. Королевская резиденция и окружающий её город охранялись не так хорошо, как могла бы, поэтому испанцы решили атаковать королевский дворец, захватить в заложники короля с семьёй и вместе с ними отступить на свои корабли в Пномпень.

План был практически неосуществим: в отряде было не более 60 человек (а по некоторым источникам – лишь 40), от порта до дворца было несколько километров, и в ночи, на посыльной лодочке, полсотни человек могли доплыть к нему лишь в несколько приёмов. Около 6-10 человек должны были остаться на лодке и, захватив какое-нибудь судно, подойти к дворцу и забрать товарищей.

Адуарте вспоминал: «Я хотел остаться на баркасе с охраной. Но всё же решил, что в бою буду полезнее, и потому пошел со всеми, одетый и вооруженный, как они».

Воплотить такой план в жизнь без неожиданностей было невозможно. Блас Руис и его люди не представляли себе плана дворца и города вокруг: они никогда там не бывали. Как сообщает Адуарте, дворец оказался весьма велик и имел массу входов; окружить его было невозможно, куда идти – неясно.

Итог закономерен: поднялся шум, сбежалась охрана, сигналы об атаке разбудили весь город. Король с семьёй бросились бежать. Полсотни испанцев оказались окружены всей стражей и толпой местных жителей.

По одним свидетельствам, короля Прея застрелили во дворце, когда он убегал вместе с женщинами и детьми. По другой версии, незадачливый монарх оказался не робкого десятка (об этом пишут многие): он выехал во двор своей резиденции на боевом слоне и начал руководить войсками.

Слонов внутри периметра было уже несколько. Адуарте описывает первую встречу с этим животным ещё до появления на сцене короля, но первый слон, к счастью испанцев, испугался огня: чтобы видеть происходящее, Руис и его люди, как выражается монах-хронист, «зажигали костры», так как была глубокая ночь. На самом же деле испанцы подожгли дворец, вследствие чего будет взорван пороховой погреб (важность огнестрельного оружия была доказана кхмерам ранее, и они постепенно начали его закупать) и сгорит почти весь дворец и немалая часть Срей Сантора.

Со слона король командовал (если верить этой версии) недолго: едва выехав наперерез испанцам, он получил пулю из аркебузы и отправился в страну вечной охоты. Но вот его подданные были полны решимости расправиться с нападавшими: речь шла о тысячах человек против пятидесяти, и спасала только темнота, в которой кхмеры действовали крайне нерешительно и дезорганизованно. Дадим слово Адуарте: «Поутру они могли бы нас похоронить, бросив каждый по горсти земли. Я молился, чтобы солнце не взошло, но Господь не сотворил чуда для нас, недостойных».

Отряд королевской гвардии тем временем атаковал испанцев, причём сделал это очень умно: кхмеры наступали, петляя, чтобы не повторить судьбы короля. Увы, это им не помогло: избежав обстрела, все они погибли в рукопашной схватке с вооружённым алебардой Бласом Руисом и дюжиной его японских наёмников. В это время испанцы под командованием Велозу уже строились для прорыва к лодке. Прорыв не удался: кхмеры разрушили мост через реку, по которому атакующие прошли ранее. Это вынудило испанцев идти в обход, причём очень далеко, около 40 километров через ночь незнакомую местность и тысячи врагов.

Руис разделил отряд на три части. В авангарде (им он командовал сам) и арьергарде (командиром стал Велозу) шли стрелки под прикрытием тяжело одоспешенных родельерос и бойцов с древковым оружием. В центр согнали не имевших доспехов, в том числе самураев и раненых.

Кавалькада двинулась в путь, постоянно отбивая атаки. К счастью, аркебуз было больше требуемого, а потому они не перегрелись от постоянного огня. На высочайшую выучку солдат указывает тот факт, что арьергард отступал спиной вперёд, ведя бой и при этом не ломая строй.

По счастью, у атакующих не оказалось нормального дальнобойного оружия: они стреляли из луков, бессильных против ренессансного доспеха, хотя раненых в незащищенные руки и ноги было много. Под покровом темноты вступать в рукопашную местные опасались. Несколько раз они водили в атаку боевых слонов: но каждый раз те пугались стрельбы, разворачивались и топтали своих же.

Испанцы, по понятным причинам, шли очень медленно. Кхмеры же не пятились, не имели брони и раненых и знали местность. К тому же у них были слоны, на которых целый отряд форсировал реку, оказавшись на том берегу, куда стремились испанцы. «Мы не бросали раненных и убитых не только из милосердия. Оставь мы их, кхмеры сразу отрезали бы им головы, а это придало бы им решимости покончить с нами», – пишет Адуарте.

Шли вдоль реки примерно 14-16 часов, без остановки; дошли до Меконга, переправляться через который было не на чем, к тому же на противоположной стороне поджидал враг. Начавшийся дождь мочил фитильные замки аркебуз, и только медлительность слабо организованного противника помогла отряду избежать атаки. Дождь кончился, и пока кхмеры решали, нападать ли теперь на испанцев, стемнело. Камбоджийцы не могли воевать ночью, чего нельзя было сказать о прекрасно обученных людях Руиса; значит, действовать нужно было быстро.

В реке, несмотря на ночное время, удалось найти брод. Чтобы не выдать факта форсирования преграды, испанцы применили ту же хитрость, которая в одном из ярких эпизодов Тридцатилетней войны будет использована против них французами: закрепили на деревьях тлеющие фитили. Используя по очереди разные из них, аркебузиры обстреляли противника за спинами отступающих, создав иллюзию массовости. В то же время прямо из брода испанцы открыли огонь по кхмерам на другой стороне, причём они умудрились сделать это дважды, перезарядив оружие по грудь в воде.

В итоге отряду Бласа Руиса удалось переправиться через реку. Выйдя к устью Меконга, испанцы нашли лодки и отправили людей подать сигнал своим, сами же заняли оборону на берегу, организовав баррикады из поваленных деревьев. Подсчитали потери: ранены почти все, убитых – три (!) человека.

Несмотря на успех ночной операции, испанцы почти не имели надежды выжить. Отправленные на лодке люди вряд ли могли остаться в живых и тем более привести с собой спасительное судно, но тут им опять повезло. К месту событий как раз подошёл фрегат Хуана Суареса Гальинато, почти одновременно с началом событий добравшегося из Сингапура и тут же бросившегося по следам Руиса. Бортовой залп мощного корабля не оставил кхмерам никаких шансов на успешную атаку. Блас Руис и Диегу Велозу успешно провели погрузку своих людей на корабль.

Гальинато не оценил всего случившегося. Он твердил о возможном приходе малайского полководца Лаксаманы, о том, что теперь не с кем вести переговоры, и порицал за самоуправство. Решение его, как формального командира экспедиции, было простым: идти обратно в Манилу. Руис и Велозу наотрез отказались. Они заявили, что составленный договор предназначался не для того короля, которого они убили, так что надо отправляться в Лаос, где скрывался истинный король Камбоджи, столь дружный с Руисом, и возводить его на так удачно освободившийся трон. Вместе с ними были готовы идти ещё около 30 человек.

В 1596 году в Лаосе не бывал ещё ни один европеец. Эта страна не имела (и не имеет) выхода к морю и для белого человека была недостижима. Блас Руис не опасался трудностей, ожидающих первопроходцев, хотя добираться до Лаоса требовалось через враждебную ему Тямпу. Хуан Суарес Гальинато был вынужден согласиться: высадив на вьетнамском побережье отряд Руиса и Велозу, он, потеряв всяких интерес к правлению Камбоджей, ушёл на Филиппины.

Во враждебной стране испанцы нашли проводников и двинулись с ними через горы, в земли, где прежде не ступала нога белого человека и где располагалась столица Лаоса – город Вьентьян, в котором скрывался лояльный им король Камбоджи. Там могло ждать всё, что угодно.

После перевала через горы глазам европейцев открылась великолепная картина: плодородная равнина, на которой раскинулся прекрасный город – столица Лаоса. Никто из белых прежде не видел этих стен. Стоило только Бласу Руису назвать своё имя, как король повелел встретить испанцев как героев. Закатили великолепный пир во дворце; скудные источники описывают совершенно поразившую конкистадоров пышность лаосского королевского двора.

Несмотря на радушный прием, истинного короля Камбоджи отряд в живых не застал. Это не смутило Руиса, так как Сатха оставил наследника (имя его тоже приводится по-разному: Пхеан Тон либо Праункар), который был совсем мальчишкой, что, впрочем, было только на руку испанцам.

Выяснились и другие подробности. Оказывается, Лаксамана, которого так боялся Хуан Суарес Гальинато, давно уже предал короля, убитого людьми Бласа Руиса, и задумал короновать молодого неопытного наследника, чтобы сделать его своей пешкой. Эти планы вполне совпадали с планами испанцев.

Руис возглавил отряд, с которым Праункар выдвинулся домой. По пути отряд встретился с малайским войском Лаксаманы, который был очень сильно удивлен при виде Руиса. Между Лаксаманой и испанцами не могло быть дружбы по очевидной причине: малайцы – мусульмане, но ради достижения общей цели им пришлось друг друга терпеть.

Нужно упомянуть, что основных источников ко всему, что описано выше и ниже, существует два. Первый – это испанские миссионеры, такие как Адуарте, Хименес, Мальдонадо и Побре, достаточно много написавшие о Бласе Руисе. Второй – это камбоджийские устные предания, систематизированные востоковедами; конкретных письменных источников нет.

Итак, 1597 год. Возвести юного короля на престол удалось бескровно, и настал момент пользоваться плодами многочисленных авантюр, опасностей и трудностей.

Побре описывает дальнейшие события: «Два десятка испанцев и столько же японцев были хозяевами Камбоджи».  Праункар же, изначально не радовавшийся испанцам, сейчас не принимал никакого решения без Бласа Руиса, Велозу и Лаксаманы. Более того, он отдал европейцам целые провинции, позволив собирать с них налоги, сделав кем-то вроде герцогов.

Итак, два года Блас Руис был формально владетельным князем, а фактически – правителем Камбоджи, имея наибольшее влияние на короля. Лаксамане же он доверял меньше: малаец уже предавал. Испанцы купались в золоте и во всевозможных излишествах. Оставалось только решить вопрос с метрополией: Гальинато уже не сможет быть генерал-губернатором, эта должность принадлежит только Руису. Но это новое положение необходимо оформить документально. К счастью, речь шла не о вице-королевстве, и вопрос был в ведении филиппинского губернатора.

Как оказалось, в Маниле тем временем появился новый губернатор, Франсиско Тельо де Гусман. Он оказался куда сговорчивее прежнего, из-за пассивности которого Блас Руис попал в плен к сиамцам. Новый губернатор, получив бумаги от конкистадора, согласился дать ход старому договору и прислать испанцам внушительную военную помощь.

Первая экспедиция прошла не особо удачно: один из кораблей утонул, другие сбились с пути и оказались в Китае. Пока они пытались вернуться, губернатор де Гусман послал ещё два корабля. На одном шел Луис Ортисдель Кастильо, бывший подчинённый Гальинато, на втором командовал Луис де Вильяфанья.

Корабли шли к Руису не просто так: Блас тайно докладывал, что Лаксамана представляет собой опасность для подписания договора о вассальной присяге Камбоджи. Обретя несколько мощных кораблей с пушками и несколько сотен отличных испанских солдат, Руис почувствовал бы себя уверенно. Новая должность, подкрепленная договором, новые возможности, новые торговые пути.

Его ожиданиям вновь не суждено было сбыться: Лаксамана уже готовил восстание в день подписания договора, и успешно сорвал церемонию. Точной датировки события нет, указывается «середина 1599 года».

Конкретных сведений о бое в столице Камбоджи очень мало. Испанцы пишут о том, что до Манилы добралось лишь двое из тех, кто был в этот день на церемонии подписания: Хуан де Мендоса и некий миссионер Габриэль, их подобрал корабль Вильяфаньи. Судьба Руиса и Велозу осталась навсегда невыясненной.

Согласно основной теории, они были убиты во время восстания, согласно конспирологической – Бласа Руиса видели в Маниле, из которой он позже исчез. Если Руис и правда был не тем, за кого себя выдавал, он мог бы под другим именем заниматься чем и где угодно после провала плана. Из плена он уходил до этого дважды, а на Филиппинах его похоронили ещё после истории с сиамцами.

В любом случае, в Камбодже поставили памятник Бласу Руису как значительному человеку в истории страны, погибшему на её же земле. Уроженец деревни в окрестностях Толедо достиг всего: несколько раз лихо обвёл судьбу вокруг пальца, совершил невероятный полководческий подвиг, практически управлял государством.

Бласу Руису на момент восстания Лаксаманы не исполнилось и 30 лет.

Автор:Андрей Миллер

МЕЧ С ИМЕНЕМ (ч.I): Знаки Качества и Торговые Марки

Во времена Высокого Средневековья достаточно распространённой была мода на украшение клинков узорами и надписями религиозной тематики. Но всё это стало возможно только благодаря появлению соответствующей технологии, которая зародилась где-то в недрах империи Каролингов в течение 9 века. Однако тогда она служила не для нанесения узоров или молитв, а для обозначения имени мастера или, что более вероятно, целой мастерской кузнецов, занимавшихся изготовлением первоклассного оружия. В данном контексте, самыми знаменитыми и многочисленными (на сегодняшний день известно порядка 170 образцов) являются мечи из группы Ulfberht. Но были и другие мастера, чьих произведений дошло до нас значительно меньше. О них в этот раз и поговорим.

+SININIS+

Первым, пожалуй, упомяну этот меч.

На найденном в Германии клинке второй половины 10 века нанесена надпись "+SININIS+". Надпись является палиндромом, то есть, она читается одинаково во всех направлениях: слева-направо и справа-налево и даже если перевернуть надпись сверху-вниз и снова прочитать в обе стороны. В любом случае, вы не прочтёте ничего иного, кроме как +SININIS+. Если это имя собственное, то я бы сказал, что оно, скорее, принадлежало бы уроженцу Греции, чем выходцу из какого-либо иного уголка Европы. Также отмечу большую аккуратность выполнения символов. На сегодняшний день найден лишь один клинок с такой надписью.

OTRITR

Ещё один любопытный меч.

Меч, 9-10 вв., найден в Дании. На клинке отчётливо видна надпись: "OTRITR". Рукоять украшена позолотой и гравировкой. Общая длина: 89.2 см. Длина клинка: 74.9 см. Находится в музее города Ротенбург, Германия. Обращу внимание опять же, на большую аккуратность исполнения символов. На сегодняшний день известен только один найденный клинок с надписью OTRITR.

+ LEVTFR... +

Меч из сварной стали, середина 9 — середина 10 вв.

На клинке инкрустировано клеймо "+ LEVTFR... +". И хотя последние две буквы оказались уничтожены коррозией, в надписи угадывается имя Leutfrit — довольно распространённое имя среди франков в 8-9 вв.. Длина клинка составляет 73.2 см.

HARTOLFR

Меч 9-10 вв. Рукоять украшена орнаментом из серебряной проволоки.

На клинке едва различимо клеймо HARTOLFR. Не смотря на то, что рукоять, похоже что была украшена мастерами с Готланда, имя мастера походит больше на англосаксонское Hardulf. Впрочем, написание его латинскими буквами аналогичными тем, что можно видеть на клинках франков подсказывает, что и этот мастер также работал в землях франков.

+INGELRII+

INGELRII представляет не один и не два клинка с такой надписью, а целую группу клинков, порядка 20. Имя Ingelrii встречается в различных вариантах: INGELRD, INGELRILT, INGRLRIIMEFECIT и INGELRIH FECIT и т.д.. География обнаружения мечей Ingelrii обширна — от юга Франции до Норвегии, Швеции и Финляндии. Кузница Ingelrii функционировала с начала 10 до середины 11 вв. Вне сомнений, мечи Ingelrii были ближайшим конкурентом мечей с клеймом Ulfberht.

Большинство мечей Ingelrii, судя по навершию и гарде, были изготовлены франками. В данном случае не может идти речи о том, что клинки продавались без рукоятей в Скандинавию, где их доводили до ума, декорируя оружие на свой вкус, как это бывало с некоторыми иными мечами. В данном случае, декор минимален, рельеф навершия довольно невысокий, само навершие как правило имеет конусообразную форму -- все эти признаки характерны для оружейников-франков.

Этот меч 10 века с надписью «+INGERIL FECIT" был обнаружен в Германии и имеет типичный вид франкского меча-каролинга.

Меч с надписью Ingelri 10-11 вв. Ещё один типично франкский меч.

Лезвие меча носит надпись "+INGELRI+" с одной стороны и надпись "+PREBM+", с другой. Навершие меча украшено инкрустацией из серебряной проволоки. Длина клинка составляет 75 см, общая длина 89,5 см.

Ещё один клинок с надписью "SINIGELRINIS" датированный сер. 10 — сер. 11 вв.

Клинок сохранился достаточно хорошо. На одной из сторон носит надпись '+ SINIGELRINIS +'. Длина клинка составляет 89,5 см. Насколько можно судить, это оружие уже не каролинг, а рыцарский меч всадника. Его лезвие длиннее на 14,5 см, чем у предыдущего, более раннего клинка.

Надпись выполнена очень аккуратно. Однако, она отличается от предыдущих — INGELRII. Но в данном случае, я бы призвал вспомнить уже описанный выше меч SININIS. Возможно, здесь стоит говорить о слиянии: SININIS + INGELRII = SIN(I)GELRI(I)NIS. Насколько можно отметить, в данном случае мы видим весьма отчётливо имя INGELRII, «вплетённое» в имя SININIS. Я бы предположил, что две кузницы объединили усилия где-то на рубеже 10 и 11 вв. и выковали один из первых мечей нового типа, который больше служил не для целей штурмовика-пехотинца, а соответствовал функционалу рыцаря-всадника.

Зарисовки (Wegeli (1904) двух клинков с надписью Ingelred. Верхний: 10 век, меч из русла реки Исак, близ Нанта, Франция, носит надпись INGELRED FIT (вероятно, FIT сокращение от FECIT); под ним: меч, найденный около Уппсалы с надписью INGEL.AH.

Два меча конца 10 — 11 вв. На верхнем характерный для 11 века узор на клинке и надпись "SIGBRHANI» — ещё один франкский мастер-кузнец (на данный момент известен только один меч с таким клеймом). На втором очередная надпись "+INGERIHFECIT" (Ингерих Сделал). Буквы на нём ровные, что довольно редко для того времени и намного качественнее, чем на многих мечах-Vlfberht'ах.

Ещё один +INGELRII FECIT+ из Германии.

Фраза INGELRII FECIT, что означает «Ингелри Сделал», являлась своего рода слоганом этой мастерской, так как встречается чаще всего. Почему в данном случае мы говорим о мастерской? Выковать клинок, надеть на хвостовик рукоять — это одно дело. Для этого хватило бы и двух пар рабочих рук, а если пытаться сделать очень хороший клинок, то и четырёх пар. Но вот чтобы нанести надпись, в 10-11 веках нужен был поистине уникальный мастер. А если учитывать тот факт, что мечей Ingelrii найдено около двух десятков, то можно говорить о том, что производство стояло на потоке. А значит, уникальных мастеров должно было быть несколько. Уникальность мастера заключалась в том, что он мог как писать, так и гравировать. Хотя на самом деле, было бы проще иметь одного грамотного человека и несколько гравёров. Но в любом случае, это уже довольно большой штат, гораздо больший, чем кузнец и его помощник. Также хочу обратить внимание на то, что INGELRII изготовлялся франками для франков и использовался практически только франками, которые к 10 веку уже не имели привычки класть оружие в могилу воинов. Все находки INGELRII — это случайности, «потеряшки» из речных русел, с бывших полей битв и т.п. Лишь несколько мечей были найдены в Скандинавских погребениях, в отличие от Vlfberht'ов, большинство которых — погребальные дары (что и обуславливает их многочисленность). А это значит, что INGELRII просто не может быть всего около 20 штук. В действительности таких мечей должно было быть выковано в несколько раз, а то и десятков раз, больше. А значит, мы неизбежно имеем дело с целой корпорацией мастеров: чернорабочих, постоянно нагревающих горны, кузнецов, которые работают со сталью клинков, наборщиков рукоятей, грамотных писарей, которые размечают поверхности клинков для нанесения на них фирменной надписи и гравёров. Я уверен, можно говорить о корпорации ремесленников, в которой трудились от нескольких десятков до нескольких сотен человек на протяжении полутора веков. Это был технологический гигант своего времени, как какой-нибудь Lockheed Martin или любая другая оружейная корпорация, в которой трудятся под сотню тысяч сотрудников.

Загадочный ING

И вот ещё один клинок.

Меч второй половины 10-го века, рукоять украшена инкрустированным серебром орнаментом. Общая длина: 94 см. Длина клинка: 79.7 см. На клинке выгравирована англосаксонская руна ING. Её значение, обычно трактуется как "Потомство, Род" и в данном контексте данный меч рассматривается как свадебный дар. Согласно альтернативным версиям руна является руной победы и означает, либо banning (др.-англ. убийца), либо символизирует Фрейра (Ingvi)— бога, дарующего мир и наслаждение жизнью, что, разумеется, возможно, только после убийства врага и устранения угрозы, исходящей от него. Но сейчас я могу допустить и ещё одну гипотезу. Поскольку звучание руны ING перекликается со звучанием имени INGELRII, этот клинок может быть либо англосаксонской попыткой подражания знаменитой кузне (вплоть до подделки), либо одним из вариантов маркировки, ориентированным на Англию.

Подводя итоги этой статьи, суммирую. В 10-11 веках в Ервопе существовал полноценный рынок оружия. Производители высококачественного оружия маркировали свои клинки, создавая тем самым знаки качества и товарные марки, пытаясь защитить своё оружие от фальсификации. Это были вовсе не мастера-одиночки, а целые корпорации ремесленников, которые трудились над своей продукцией. Для своего времени это были невероятного объёма объединения, предвестники ремесленных цехов, которые появляются в 12-13 веках, или даже предтечи мануфактур 16-17 вв. В любом случае, это было совершенно невероятное по меркам своего времени производство. Примером такого производства была кузница, выпускавшая клинки под маркой INGELRII. Вероятно, она была основным конкурентом кузнецы VLFBERHT — крупнейшего производителя клинков в Европе с 9 по 11 вв. О нём поговорим в следующей статье!

Источник:https://vk.com/public_ecumene

Бремя мозга

Многие нынешние проблемы человечества — следствия нечаянного и излишне быстрого биологического успеха. На протяжении всей своей эволюции гоминиды оставались лишь промежуточным звеном пищевой цепочки. Цепь случайных мутаций и стечение обстоятельств позволили людям резко нарастить выгоды, извлекаемые из нашего гипертрофированного мозга. В результате мы стремительно взлетели на вершину пищевой цепочки, раздвигая границы обитания, уничтожая конкурентов и себе подобных. Но наличие того, что мы называем разумом, еще не гарантирует эффективного его использования. Чтобы понять, что мы есть на самом деле, стоит отбросить привычное высокомерие «венца природы» и приглядеться к тому, как появился наш разум, чем мы отличаемся от других животных и особей своего вида. Об этом нам рассказывает доцент кафедры антропологии биологического факультета МГУ Станислав Дробышевский — расовед и специалист по эволюции мозга человека.

— Какие факторы привели кгипертрофии мозга у людей?

— Первые приматы обзавелись более крупным мозгом, чем у сопоставимых с ними грызунов и насекомоядных, потому что жили на деревьях. Это достаточно сложный процесс: надо очень быстро соображать, чтобы не упасть с дерева. При этом, например, белки, бегающие по горизонтальным ветвям и вертикальным стволам, существуют в двумерном мире. А приматы, прыгающие между тонкими ветками, — в трехмерном. И переход в дополнительное измерение потребовал серьезных способностей: стереоскопичности зрения и развития структур мозга, ответственных за трехмерное восприятие объектов и оценку расстояния.

Немалую роль сыграла фруктоядность. Богатая сахарами пища обеспечивает много энергии из небольшого количества еды. Значительно способствовали развитию мозга и особенности размножения: детенышей мало, за счет этого они рождаются с большой головой, а период жизни долгий — за это время можно успеть заполнить ее чем-нибудь полезным. Важна также социальность; выстраивание отношений с себе подобными — сложный процесс, развивающий мозг.

  Ближе к современности — от семи до шести миллионов лет назад — наши предки встали на ноги. Уже само по себе поднятие в вертикальное положение дало возможность прироста головного мозга. По биомеханическим причинам на вертикально расположенном позвоночнике можно удержать большую массу, чем на наклонном. Но куда больший прирост мозга прямохождение дало за счет высвобождения рук, которые принесли дополнительную чувствительность и манипуляторную активность, обеспечиваемые увеличением мозга.

  Около двух с половиной — трех миллионов лет назад в связи с изменениями климата наши предки вышли из джунглей в саванны и стали налегать на мясную пищу. Она более калорийна, кроме того, у растительных клеток прочные стенки, для их разжевывания необходимо иметь серьезный аппарат: челюсти, зубы, мышцы. Поэтому у всех растительноядных челюсти очень большие, а мозги очень маленькие — в одной голове все сразу не помещается.

  С переходом на мясо у наших предков жевательный аппарат смог уменьшиться. Еще у австралопитеков были большие зубы и челюсти, огромные жевательные мышцы, которые сходятся по центральной линии черепа на сегетальном гребне, и не шибко крупные мозги. Но жевательный аппарат стал быстро уменьшаться: около двух миллионов лет назад гребни для прикрепления жевательной мускулатуры исчезают вообще. У современного человека остались только тоненькие височные линии. И нужно помнить, что плотность кости в два раза больше, чем плотность мозга. То есть при исчезновении одного кубического сантиметра черепа и зубов можно прибавить два кубических сантиметра мозга при постоянстве несущей способности позвоночника и массы головы.

  При этом добывание животной пищи развивает интеллект. Трава растет спокойно и особо не сопротивляется. А мясо не хочет, чтобы его съели. Кроме того, за него сильнее конкуренция: гиены, шакалы, львы, леопарды. Поэтому у хищников интеллект всегда выше, чем у растительноядных. И отказ от вегетарианства дал бурный прирост мозга, начавшийся около двух — двух с половиной миллионов лет назад и продолжавшийся почти до современности.

— Homo sapiens не единственный вид, пытавшийся поумнеть?

— Энцефализация характерна для большинства групп животных. Уже среди динозавров были свои «интеллектуалы»: у терапод скорость увеличения мозга была такой же, как у австралопитеков. Но динозаврам не повезло — они не успели отрастить мозг до катастроф, их уничтоживших.

  С теми или иными ограничениями сталкивались и другие виды. Например, птицы потенциально весьма интеллектуальны. Вороны дают результаты интеллекта на уровне маленьких мартышек. Но им нужно летать, а делать это с большой головой неудобно, так что им пришлось избавиться даже от зубов, чтобы уменьшить вес. А наземные птицы — пингвины в Антарктиде или птица моа в Новой Зеландии — живут в условиях отсутствия хищников, что лишает их стимула к развитию интеллекта. Единственное исключение — страус, возможно, он и поумнеет.

  У сугубо растительноядных специализация уходит в огромные челюсти и зубы и интеллект тут же падает. У четвероногих тенреков, прыгунчиков, копытных, грызунов нехватательная конечность. У хищников интеллект выше, а некоторые из них — те же львы — социальны, но они специализированы к охоте. А для формирования разумности необходимо разнообразие поведения. Шакалы более разнообразны в пище, но ведут исключительно наземный образ жизни.

  У небольших дельфинов есть многие предпосылки: маленькое количество детенышей, долгое воспитание, большой мозг — почти как у человека, социальность. Но ловля рыбы не требует больших усилий мозга.

  Многие предпосылки разумности есть у сумчатых. Но у них примитивное деторождение: из-за отсутствия плаценты их детеныши рождаются практически на стадии эмбрионов, с очень маленьким мозгом, и не слишком долго живут. У них недостаточно времени для научения. Медведи и еноты во многом похожи на приматов: всеядны, лазают по деревьям, имеют цепкие лапы. Но их когтистые лапы не совсем то, что хватательная кисть, и у них нет социальности.

— А кто наиболее близко подобрался квыполнению всех условий формированияразумности?

— Единственный пример, когда почти все совпадает: древесность, практически хватательная конечность и социальность — это носухи, южноамериканские еноты. Они идеальные кандидаты на разумность. Но проблема в том, что они уже двадцать миллионов лет практически не меняются. Что-то не дает им стать разумными. Возможно, слишком сильное развитие обоняния.

  Передняя часть мозга у млекопитающих изначально отведена под обоняние. И у подавляющего большинства из них это ведущее чувство, за которое отвечает огромная часть мозга. А у наших предков в связи с фруктоядностью обонятельные центры сильно редуцировались еще в палеоцене, около шестидесяти миллионов лет назад. Вместо них хорошо развились зрительные зоны мозга, что обеспечило нам отличное зрение, гораздо лучшее, чем у других млекопитающих, и дало многие преимущества. Например, с помощью цветного зрения в зеленой листве легче находить яркие фрукты и насекомых, нежели используя обоняние.

  Кроме того, за счет уменьшения обонятельных зон мозга возникло так называемое заглазничное сужение — за глазами череп стал уже, это характерная черта приматов. И туда в значительной степени переместилась жевательная мускулатура, высвободив заднюю часть черепа и дав возможность роста задней части мозга.

— Приматы были вынуждены поумнеть, поскольку не имели четкойспециализации — ничего толком не умели делать?

— Это не совсем так: специализация человека — его разумность. Это очень узкая и жесткая специализация, которая нашла отражение и в анатомии. У нас пусть примитивная, но очень специализированная кисть: подобного строения запястного и пястного суставов, фаланг, положения большого пальца больше нет ни у кого. В значительной степени редуцирована зубная система. Специализированы череп и позвоночник с его изгибами и проблемами. Строение стопы у человека очень специфично: продольно-поперечные своды, увеличение большого пальца и мизинца, уменьшение остальных. Хотя мизинец — сам пальчик — маленький, но пятая плюсневая кость мощнее, чем вторая, третья и четвертая. Наше эволюционное будущее, скорее всего, — превращение в парнокопытных. Потому что опираться на одну поверхность энергетически выгоднее, чем на пять, и у всех видов, адаптировавшихся к наземному образу жизни, пальцев становится меньше. Но человек пока этот эволюционный тренд обогнал по-своему, изобретя искусственные копыта — обувь.

  И наконец, наша культура — очень мощная специализация. Чтобы человек стал человеком, должно быть много других людей с кучей всяких знаний, которые запихнут их ребенку в голову. А без них человек сам по себе беспомощен. Примером тому дети-маугли.

— Кто-то еще из приматов пытался отрастить мозг?

— Первые павианы эволюционировали в сторону увеличения головного мозга так же быстро, как и наши предки. Но они выбрали путь усиления вертикали власти — жесткой иерархии в группе, а ее легче всего поддерживать агрессией. Это полностью остановило развитие интеллекта.

  Другой пример — ореопитек, вид обезьян, живших на заболоченном острове рядом с Италией. Они практически перешли к прямохождению, что освобождало руки, и, как и наши предки, имели маленькие челюсти, что давало возможность развития мозга. Но семь миллионов лет назад на Земле стало холоднее и суше. Наших предков это заставило выйти из джунглей в саванны и дало толчок к их развитию. А для избалованных безопасным существованием ореопитеков это стало концом: болота подсохли, остров соединился с материком, и пришедшие оттуда хищники съели их.

  В Юго-Восточной Азии жили гигантопитеки — самые большие обезьяны всех времен, достигавшие трехметрового роста. Их мозг по размеру был почти как у современного человека. Однако они пошли по пути специализации к питанию растительной пищей и наращиванию челюстей. В результате порядка ста тысяч лет назад они исчезли, и не исключено, что не без прямого участия наших предков — древние люди, заселив Южную Азию, не могли не оценить гигантопитеков как добычу.

  Еще один крупный разумный вид — массивные австралопитеки. Два с половиной — миллион лет назад их руки были лучше приспособлены для изготовления орудий, чем у наших предков, которые жили тогда же и там же. Но выжили именно последние.

Приматам повезло в целом, но среди всего рода Homo sapiens оказался самым удачливым. Неандертальцев накрыли вулканы и оледенения, флоресиенсисы и жители Явы увлеклись жизнью в райских условиях. Гигантопитеки и массивные австралопитеки пали жертвой вегетарианства.

  Однако уменьшение мозга у современного человека последние двадцать пять тысяч лет заставляет насторожиться и нас. Возможно, не все так светло в нашем будущем. Мозг верхнепалеолитических людей и даже неандертальцев в среднем был гораздо больше современного. Средний мозг поздних неандертальцев-мужчин был больше 1500 кубических сантиметров. Для современных же мужчин всех рас средний размер — примерно 1425 кубических сантиметров.

Paranthropus boisei еще не решил, жевать или думать

Рисунок: Роман Евсеев

— Человечество глупеет?

— Это наиболее вероятная версия. У нас общество доминирования группового интеллекта, то есть каждый отдельно взятый человек не очень умен. Мне лично не нужно знать, как добыть огонь из ничего, сделать копье или охотиться на бобров. Мне достаточно знать, как преподавать антропологию, поэтому большой мозг мне вообще ни к чему.

  Охотник-собиратель должен был уметь все с нуля и полностью: сделать все орудия труда, добыть огонь, построить жилище, выследить добычу, убить ее и приготовить. При этом он должен был быть носителем и всех социальных знаний: легенд и преданий, умения выстраивать отношения с сородичами, изготовления украшений. У него не было ни специалистов, ни энциклопедий, поэтому ему требовался более мощный мозг. Мы же очень специализированы, и каждый из нас владеет лишь малыми фрагментами культуры.

  Кроме того, древнему человеку приходилось до многого доходить своим умом. Продолжительность жизни была мала, поэтому умудренных опытом стариков, да еще с педагогическим даром было катастрофически мало.

Современный человек берет нусом — коллективным разумом. У наших предков нус еще был слабоват, поэтому каждому приходилось работать своими мозгами.

— То есть наш мозг уменьшается, поскольку обеспечивать своевыживание в джунглях более сложная задача, чем тратитьсоциальное пособие в ближайшем супермаркете?

— Да. Нам большой мозг сейчас не нужен, а это очень энергоемкий орган. Не зря палеолитические люди имели мощное телосложение. Им надо было усиленно кормить свой большой мозг, благо мамонтов еще хватало. С неолита пошел естественный отбор на уменьшение размера мозга — на углеводной диете земледельцев выигрывали индивиды с меньшими габаритами, но с повышенной плодовитостью. У скотоводов была более калорийная пища, поэтому рекорд размеров мозга сейчас принадлежит монголам, бурятам и казахам.

— Мозг деградирует только у современных людей?

— Были и другие примеры интеллектуального регресса. Например, флоресиенсисы — так называемые хоббиты с острова Флорес в Индонезии. Первоначально, около миллиона лет назад, туда заселились питекантропы, имевшие мозг весом 800–1000 граммов. Но эволюция в изоляции, в условиях маленького острова, привела к уменьшению размеров мозга: 12 тысяч лет назад он весил уже 400 граммов, как у шимпанзе. При этом упрощения культуры не произошло: удивительно, что столь маленький мозг смог обеспечивать изготовление достаточно сложных орудий.

— Насколько быстро приматы создавали материальную культуру?

— Первые каменные орудия появились лишь 2,7 миллиона лет назад. Причем происходило это независимо несколько раз: у австралопитеков гари, в двух линиях массивных австралопитеков и в линии Homo. Но и в самой линии Homo несколько раз возникали альтернативные человечества со своей культурой. Всем известен пример неандертальцев Европы. Но были и люди на Яве, которые, живя в крайне специфических условиях и полной изоляции, сумели сформировать собственную культуру.

  Всего-навсего через миллион лет после изобретения каменных орудий появляется жилище. Приход в зоны умеренного климата вынуждал людей в поисках защиты от холода заселять гроты и пещеры. Ашельская культура, существовавшая 1,76 миллиона — 150 тысяч лет назад, была относительно статична: на протяжении более чем миллиона лет она мало изменялась, особенно архаичной она оставалась в Азии и в окраинных районах Европы. Это можно считать свидетельством еще не полной разумности архантропов. Наибольшими темпами развивались культуры Африки. Примерно полтора миллиона лет самым древним следам использования огня в Восточной Африке. В Европе древнейшие следы (пятьсот тысяч лет назад) использования огня обнаружены во Франции.

  Древнейший пример захоронения — кости людей, расчлененных и брошенных в шахтоподобную пещеру Сима де лос Уэсос в Испании около трехсот двадцати пяти тысяч лет назад. Туда же бросали кости хищников: медведей, пантер, лис; но ни одной кости травоядных. То есть люди как-то ассоциировали себя с хищниками. Более приближенные к современным варианты погребения появились лишь около ста тысяч лет назад, причем не у наших предков, а у неандертальцев.

  А у кроманьонцев — наших предков — появляются различные вариации, например по нескольку тел, хитро сложенных в одной яме. А около сорока тысяч лет назад начали класть в могилы различные предметы: копья, жезлы начальников, произведения искусства, посыпать охрой — это можно считать свидетельством появления веры в загробную жизнь, для которой умершим давали с собой полезный инвентарь.

— Можно ли сказать, когда у человека появилось абстрактноемышление, например, по появлению символического искусства?

— Первые следы символического искусства вообще восходят к австралопитекам. Самый ранний артефакт найден в Макапансгате — в пещере Южной Африки. Это красная овальная галька, которую выбоины естественного происхождения сделали похожей на рожицу. Причем ближайшее ее естественное залегание находится в тридцати двух километрах оттуда. То есть три миллиона лет назад кто-то тащил тридцать два километра эту гальку только потому, что она ему показалась прикольной. Около трехсот-четырехсот тысяч лет назад появились первые украшенные насечками кости. А сто тысяч лет назад — первые украшения из просверленных ракушек. Потом был всплеск искусства в Южной Африке, порядка восьмидесяти тысяч лет назад: появляются куски охры с орнаментом в виде крестиков и полосочек — своеобразный орнамент. Первым картинкам шестьдесят две тысячи лет, это еще до сапиенсов. А с их появлением, сорок тысяч лет назад, культура расцвела по полной: наскальная живопись, статуэтки, резьба по кости, музыкальные инструменты.

— Когда возникли расы?

— Они существовали практически всегда. Раса — это группа популяций, обладающих комплексом сходных биологических наследуемых признаков, возникшая на одной территории и имеющая единую историю. Да, в нашей истории было бутылочное горлышко — резкое снижение численности до малой группы особей, это было восемьдесят тысяч лет назад. Но уже через сорок тысяч лет многочисленные сапиенсы жили на разных территориях, и иногда они отличались друг от друга больше, чем современные люди, — тогдашние расы были более дифференцированы, чем современные. Современные комплексы больших рас сложились в конце верхнего палеолита и мезолита, тогда как расы меньшего порядка — только в неолите, бронзе и даже в начале железного века.

  Расы продолжают возникать и сейчас. В Индии специфическая культура привела к появлению массы расовых вариантов вследствие одной только кастовой изоляции. В отсутствие географических препятствий и даже в пределах одного населенного пункта искусственно выведенные расы существуют тысячи лет практически в полной изоляции.

— Существует ли единая классификация рас?

— Их множество. На мой взгляд, идеальный вариант классификации был предложен российским антропологом Георгием Дебецем в 1958 году. Он сумел в одной схеме учесть и разделение, и смешение между различными группами. Сейчас к ней можно добавить еще отдельные ветви, смешения и проставить датировки. Но принципиально она не меняется.

— Формирование рас происходит по тем же законам, что иформирование новых видов?

— Расовые признаки изначально возникали как адаптация к климатическим и иным природным условиям. Например, узкий разрез глаз монголоидов, бушменов и туарегов предохраняет глазное яблоко от пыли, ветра и слишком яркого солнца на открытых пространствах. При этом глаз монголоидов отличается существенно большим количеством подкожной клетчатки, предназначенной для сохранения тепла. Более экзотическим примером расовых адаптаций является стеатопигия — огромные отложения жира на ягодицах у бушменов, готтентотов и андаманцев. Это запас питательных веществ на случай их резкого недостатка. Благодаря скульптурам верхнего палеолита мы знаем, что стеатопигия была обычным явлением в Европе двадцать пять — двадцать тысяч лет назад.

  Расовые признаки имеют еще и возрастную изменчивость. Например, многие европеоидные дети имеют эпикантус — складку верхнего века во внутреннем углу глаза, характерную для монголоидов и исчезающую по мере взросления у европеоидов. Негры и другие экваториалы рождаются с очень светлой кожей, а усиление пигментации происходит позже. Аборигены Центральной Австралии в детстве часто имеют светлые волосы, а взрослые почти всегда черноволосы. Дети новокаледонских папуасов от года до полутора лет имеют прямые волосы, у взрослых они курчавые.

На расовые признаки влияет естественный и половой отбор, генетико-автоматические процессы, случайно меняющие частоты генов и эффекты «основателя» и «бутылочного горлышка». Современное распространение расовых признаков часто сильнее отражает не биологические явления, а исторические процессы.

— В исследовании наших предков всегда связывается степеньразумности с объемом мозга. А так ли жестко интеллект связан сразмером мозга?

— Связан, но не жестко. Чем больше объем мозга, тем, конечно, лучше. Но лишь потенциально. Интеллект связан не с размером как таковым и даже не с числом нейронов, а с количеством связей между ними. Он в некоторой степени обусловлено генетически. Но зависит и от условий жизни. Если человек живет в насыщенной среде, то и связей между нейронами образуется много. А если у человека даже три килограмма мозгов, но он сидит при этом в темной комнате без всяких связей с внешним миром, то у него не будет стимулов для развития интеллекта. Примером тому дети-маугли: если критический момент — первые два года жизни — пропущен, то человек, какие бы у него ни были размеры мозга, уже не овладеет ни речью, ни полноценной трудовой деятельностью.

  В некоторых исследованиях находят небольшие отличия размеров мозга великих деятелей в большую сторону от среднего по популяции. Это связано с тем, что среди знаменитых поэтов, писателей, политиков преобладают мужчины, у которых размер мозга больше, чем у женщин, поскольку объем мозга всегда коррелирует с размером тела. Вторая причина в том, что в основном расчеты делаются по североевропейским великим деятелям. На севере крупные размеры тела, и соответственно, размер мозга тоже в среднем достаточно большой. Если бы в эти исследования включили египтян или итальянцев, то среднее было бы то же, что и по популяции.

— Чем севернее живет народ, тем больше объем мозга?

— Размер мозга связан коррелятивно с размерами тела. И есть правило Бергмана: чем ближе к полюсам, тем крупнее размеры тела у животных. Потому что, чем больше тело, тем дольше оно остывает. У человека это правило в целом выполняется. Например, сравните норвежцев с итальянцами. У сибирских народов размеры не так четко коррелируют, но чем северней, тем форма тела будет ближе к шару: широкие плечи, мощная грудная клетка, короткие конечности и круглая голова.

Но для человечества в целом это не всегда выполняется. Самый крупный размер мозга у монголов, бурятов, казахов. Хотя это не самые северные люди. Более того, размеры мозга серьезно меняются во времени. Например, у современных австралийских аборигенов размер мозга один из самых маленьких на планете. Но у их предков еще восемь тысяч лет назад мозг был больше, чем у современных европейцев. Быстрота эволюции определяется тем, что австралийские аборигены живут маленькими группами. В период от двенадцати до шести-восьми тысяч лет назад количество стоянок резко увеличивается. Видимо, резкие изменения климата вызвали рост количества людей. Возможно, именно поэтому позже возник дефицит пищи и пошел быстрый отбор на уменьшение размеров мозга. При этом уровень культуры у них практически не поменялся.

— Насколько различается интеллект у различных народов?

— Сравнение интеллекта у различных культур — задача сомнительная. Ведь какие-нибудь бушмены в Калахари явно ориентированы на решение не таких, как у нас, жизненных задач. И набрав в непонятном им картиночном тесте IQ пятьдесят баллов, они потом еще долго смеются над глупыми европейцами, не способными даже добыть себе еду на охоте.        

Источник: http://expert.ru/expert/2013/37/bremya-mozga/

P.S. Хотелось бы отметить сразу два пункта:

1) Сравнивать объем и вес мозга неандертальца,кроманьонца и современного человека несколько неадекватно из-за разной упаковки мозга.Я говорю об извилинах и их друзьях,которые увеличивают площадь поверхности в разы,что дает возможность не наращивать массу/объем мозга и экономить энергию с тем же результатом.

2) Как справедливо заметил один комментатор(комментарий можно увидеть в конце источника),вес мозга так же зависит от количества синапсов в мозгу и если его не загружать большим объемом и-ии,то и весить он будет меньше.

Из чего хотелось бы сделать вывод: Дискуссия,вполне вероятна,была подведена к теме деградации мозга человека искусственно через некорректно заданные вопросы или искажение слов С.В. Дробышевского.

В комментариях можете высказать свое мнение по данной теме вопроса,полить говном источник и многие другие вещи,для которых предназначено комментирование.